Великий турецкий вещевой путь перекрыт. Готов ли российский бизнес импортозаместить помидоры, кофточки и стройки?

    Послание президента всегда событие в масштабах года. Жесткие оценки сделанному и четкие формулировки по поводу того, что сделать необходимо. Но, несмотря на четкость и жесткость, слова Путина всегда пытаются интерпретировать — мол, что на самом деле имел ввиду президент, когда говорил о состоянии экономики, социальной ориентированности государства или тенденциях в гражданском обществе. Вот год назад тезис про Крым и пятую колонну был понят практически однозначно. Все просто — кто не с нами, тот не патриот. Определяйтесь. И большинство тогда определилось — рейтинги президента говорят об этом красноречиво. Спустя 12 месяцев различных вызовов у страны стало еще больше. Посыл про то, кто виноват, видимо, больше не актуален. А значит, и в речи Путина хотят больше услышать о том, что делать. А это своего рода тоже про патриотизм.

     «Мы не собираемся и не будем бряцать оружием. Но если кто-то    думает, что, совершив подлое военное преступление, убийство наших людей, они отделаются помидорами или какими-то ограничениями в строительной и других отраслях, то они глубоко заблуждаются. Мы ещё не раз напомним о том, что они сделали. И они ещё не раз пожалеют о содеянном. Мы знаем при этом, что надо делать», — сказал президент.

    По сути — реальной войны не хотим, но когда на мировой арене дружественных стран как таковых не осталось, а есть либо враги, либо воздержавшиеся, государству для самосохранения нужны действительно реальные дела. Здесь и про то, что к 2020 году должны перейти на полное продовольственное самообеспечение, и про создание неких ведомств, продвигающих наукоемкие, высокотехнологичные проекты на государственном и мировом уровне. Теперь уже без иллюзий все понимают — санкции никуда не денутся, на нефть в ближайшие годы полагаться бессмысленно. Значит, без развития реального сектора экономики самосохранение невозможно. А реальный сектор, в свою очередь, невозможен без малого и среднего бизнеса. Короче, пора определяться — в какой стране жить хотим. Есть чужие помидоры или производить свои?

     «Мы должны быть готовы к тому, что и период низких цен на сырьё, да и, возможно, внешние ограничения, могут затянуться, и затянуться надолго. Ничего не меняя, мы просто-напросто проедим наши резервы, а темпы роста экономики будут колебаться где-то    на нулевой отметке. Именно сейчас определяются позиции стран в глобальном разделении труда на десятилетия вперёд, и мы можем и обязаны занять место в числе лидеров. Важно, что у нас есть успешные предприятия в промышленности, в сельском хозяйстве, в малом и среднем бизнесе. Задача — чтобы число таких компаний росло быстро и во всех отраслях. На достижение этой цели должны быть направлены наши программы импортозамещения и поддержки экспорта, технологического обновления производств и подготовки профессиональных кадров», — отметил Владимир Путин.

    Другого выхода для самосохранения нет. Но насколько это реально сделать в ближайшие годы? Взять хотя бы все те же антитурецкие санкции. Влияние всего турецкого на любые российские рынки очень заметно. В том же Сургуте половина текстильной продукции — турки. Овощи, фрукты — во многом, оттуда. Туриндустрия — очевидно без слов. Строительство — и то без турок в северном городе не обходится. И чем мы это заменим? Конечно, санкции не сделают жителей голодными и раздетыми. Одни товары заместят другими, как это уже было с европейцами. Просто такая тактика привычна и для многих наших бизнесменов, и для нас, потребителей. Одежда, продукты, строительство и туриндустрия. Принято просто менять направления. А с реальными делами большой вопрос!

    Великий турецкий вещевой путь был открыт начинающим сургутским ритейлом ещё в 90-х. Так что дорожка эта настолько проторенная, что сегодня местные бизнесмены ездят туда-обратно, как на вторую Родину. За 20 лет таких поездок Наталья Гартер привезла сюда столько коллекций всевозможной одежды, что даже при желании не сосчитает. Отлаженная схема работает как часы, и если вдруг Турцию «закроют», некоторым ее коллегам по цеху придётся не просто плохо, а очень плохо.

     «Менять будет сложно, потому что всё везде налажено, годами, десятилетиями налажено. Будут массовые банкротства, потому что не каждый это выдержит, я уверена», — считает предприниматель Наталья Гартер.

    Впрочем, ударом по отрасли это явно не будет. О том, что челноки разорятся и бизнес этот и не бизнес вовсе, а давно уже анахронизм и никому не интересен, говорят последние лет десять. Больше того, в сегодняшних кризисных условиях Юдашкины и Зайцевы уже вполне себе конкурируют не только с турецким трикотажным рынком, но и с известными западными брендами. Благо, что Парижи с Миланами из-за курсовых разниц стали недоступны.

     «Сегодня и падение курса рубля заставляет многих обратиться к отечественным дизайнерам, соответственно, к другому вкусу и за другие деньги. Затем перемены, которые случились в туристическом бизнесе, у нас на глазах заставят россиян по-другому взглянуть на их гардероб», — отметил историк моды Александр Васильев.

    А происходящее в целом заставляет внимательнее присмотреться к стройиндустрии. По мнению экспертов, турки в этой отрасли одни из лучших в мире. И именно благодаря им отечественные строители освоили, в том числе, и технологию каркасно-монолитного строительства.

     «Безусловно, российские компании могут строить по данной технологии. К слову, компания „Сибпромстрой“ реализовывала ряд проектов в каркасно-монолитном исполнении. Один из таких проектов — небезызвестный 22-этажный дом на Гагарина, который до недавнего времени был самым высоким», — отметил заместитель директора компании «Сибпромстрой» Николай Епифанов.

    Так что дома строить, слава Богу, умеем. Другой вопрос — качество работ, скорость, а самое главное — проектировка. То, что российские специализированные институты готовят по полгода, турецкие компании делают за месяц. Но, так уж случилось, в силу разных причин, что сегодня на просторах Уральского федерального округа осталось всего 2 процента турецких мастеров строительного дела. В Сургуте, например, по данным УФМС, всего два десятка тружеников славной Турции. Поэтому уход из России явно не конец света, равно как и не высвобождение целого сектора бизнеса для отечественных компаний. Тем не менее, дышать на строительном рынке будет чуть полегче, плюс ко всему, придётся активно развивать уже свои проектировочные центры, раз турецких под боком не будет.

     «Конечно, обидно за нашу отрасль российскую, нам есть чему поучиться, есть что перенять, но, возможно, это будет для нас, для российских строительных компаний,хорошим шансом, если какие-то вопросы будут связаны в будущем с допуском строительных компаний из Турции, перенять и поучиться всему самому лучшему и работать в современных рамках», — сказал генеральный директор компании «Сургутгазстрой» Илья Кандаков.

    С туриндустрией, конечно, всё сложнее. Потеря турецкого и египетского курортных направлений кажется невосполнимой. На дворе кризис, и далеко не каждый, даже в нашем благополучном регионе, готов потратить тысячу-другую долларов на заграничный отдых. Ну а в собственной стране туризм, мягко говоря, не на высоком уровне. Пока дорога одна, а точнее, две: на дачу, в лучшем случае — в деревню, к бабушке. Где и помидоры свои, и яблоки.

    Помните, как польские яблоки сначала превратились в молдавские, потом в турецкие, теперь вот, наверное, станут доминиканскими? Все прекрасно помнят и понимают, как легко это делается. Сейчас, однако, одними наклейками уже не обойтись. Ситуация просто заставляет нас засучивать рукава и замещать уже и все то, что не стало нам нужно с турецких берегов. Как говорится, нет худа без добра..

    Главный вопрос — сможем ли мы воспользоваться неожиданно возникшими льготными условиями для некоторых сфер отечественного бизнеса. Избитая фраза, но всё же, кризис — это возможности, только вот, как показывает практика, наши желания с этими возможностями совпадают не всегда.

    Будучи в условиях санкций и контрсанкций, освободившийся от западных конкурентов отечественный рынок, конечно, воспрянул духом, но экономического чуда пока не наблюдается. Впрочем, в отдельных регионах с вызовами времени справляются вполне неплохо. Тюменская область, например, ещё до кризиса ставшая чуть ли не житницей всего УрФО, сегодня прилично наращивает обороты. По сравнению с прошлым годом, производство сыров увеличилось почти на 50%, рыбы — на 20%, молочной продукции — на 10%. Плюс ко всему, значительно выросли посевные площади. Понятно, что в Югре добиться похожих результатов в силу разных причин невозможно. Ну не вырастить здесь, по крайней мере, в ближайшие годы, приличный урожай тех же помидоров. Уже не говоря о персиках и мандаринах, что в принципе нереально. Хотя, в большинстве случаев этой реальности в нашей стране мешает не только климат.

     «Конечно менталитет наш придётся долго ещё искоренять. Мы привыкли, что государство должно делать что-то     — за меня всё создадут, и денег ещё дадут предпринимателю, и условия наладят. Конечно, эти вещи существуют. Возьмите любого предпринимателя-азербайджанца, он русского языка может не знать, а магазинчик свой откроет, и дело будет у него процветать, и никакой административный барьер не является для него преградой. Тут ментальные ограничения, они, безусловно, существуют, зачастую любые эти возможности подменяются просто спекуляцией. Тот же рынок свинины взять, цена практически в 2 раза выросла, а они что — воспользовались просто наши аграрии многие, цены галопируют, давайте сверхприбыль получать, но ничего не расширять. Эти вещи надо менять, но это не односторонний процесс. Бизнес-то почему не вкладывает и отговаривается, находит оправдания? Потому что не чувствует уверенности. Когда появляется уверенность, тогда человек не ищет себе каких-то отговорок», — считает депутат государственной думы РФ Михаил Сердюк.

    Другими словами, призывы государства граждане бизнесмены и граждане, которые могли бы быть бизнесменами, конечно, слышат, но дальше солидарности с общепринятым мнением дело часто не заходит. Мол, импортозамещение — это нужно и важно, но лично я в сторонке подожду. Подожду, в том числе, и какие условия государство на этот раз предложит. В принципе, на этом патриотизм у многих и заканчивается. Здесь невольно вспоминаются слова Чехова: «Не спрашивай, что дала тебе Родина. Скажи лучше, что ты для неё сделал». А на что готовы сегодня сургутские бизнесмены, активно сотрудничающие с Турцией, ради развития страны?

— Скажите пожалуйста, вы считаете себя патриотом этой страны?

— Ну, наверное, да.

— Хорошо. Тогда что вы как патриот готовы сделать для страны? Какие у вас есть идеи?

— Идей у меня никаких нет.

— Вы же понимаете, что сейчас непростое время?

— Я знаю, что непростое время. А что от меня зависит? Был бы я помоложе, я бы, может, пошел в армию послужить еще разочек. А так, это кто помоложе начинает свои дела какие-то раскручивать. У меня просто нет желания, я в этом бизнесе с 900го года и сыт по горло этим бизнесом. Было бы желание, сейчас бы все продал и огородик заимел.

— Сейчас вы готовы сделать что-нибудь    для развития экономики?

— Если была бы моложе, все бы сделала.

— И прямо свою швейную фабрику, например?

— Сделала бы и кондитерскую, все что угодно. В мозгах всегда это было.

— Что предложат, будем обсуждать. Я рядовой человек, ничего не могу предложить. Власть предлагает. Мы или поддерживаем, или нет.

— Но вот у вас есть какие-нибудь идеи? Может быть, открыть какие-нибудь производства, либо самому встать у станка и развивать тем самым экономику?

— Хорошие мысли. Очень много знакомых людей, друзей, родственников. Можно открыть любое дело, но у нас в стране пока это непозволительно.

— Если какие-то фабрики будут хорошие у нас в России, то мы готовы.

— Но не открывать, вы готовы покупать у них, правильно?

— Да, если кто-то    откроет, куплю хорошую продукцию.

— А самим?

— Мы будем закупать и продавать.

— А сами бы у станка встали, чтобы шить платья, открыть какое-нибудь ателье?

— Я сама — не знаю. Нет, наверное.

— Что в моих силах, я бы сделала. Почему бы нет?

— Примеры какие можете привести?

— Если продовольственную программу, так же можно вырастить и в поле, и дома, и ферму какую-то, и все можно сделать-то умной хорошей головой и сильными руками.

— То есть, вы готовы у себя на огороде завтра выращивать картошку и продавать ее в детский сад?

— Конечно, почему бы нет. Вот все спросите, любой это сделает, лишь бы для нашей страны было хорошо и для нас.

— Хорошо, такой вопрос — а почему раньше не делали?

— Почему раньше не делали… Молодые были, наверное, не требовалось такого. Все было у нас. Сейчас, значит, время поменялось.

Виталий Щербаков, Сергей Зотов