За что платим? Как работает Югорский фонд капитального ремонта

В противоречивое время живем, товарищи. На этой неделе к вопросу «почему доллар падает, а цены нет?» добавился еще один. Почему на капремонт домов стали собирать больше, а количество домов под ремонт сократили?

Давайте по порядку. Не далее, чем в конце августа Югорский фонд того самого капремонта отчитался о рекордных сборах с жителей округа. Плату за будущее преображение своего многоквартирника исправно вносят почти 93% собственников. Показатель вырос с 2014 года (тогда фонд создали) более чем вдвое. За 8 лет в общую кубышку упало без малого 23 миллиарда рублей. В этом году планировали капитально отремонтировать 603 дома. На этой неделе стало известно, что из очереди на ремонт (не этого года, а в принципе) исключили 250 объектов. Факт быстро разлетелся по СМИ и различным пабликам, и весьма встревожил тех самых добросовестных плательщиков.

В фонде капремонта успокоили: исключили те дома, стоимость ремонта которых превышает предельную. Проще говоря, собственники за 30 лет не соберут нужную сумму для проведения работ. Всем плательщикам обещали вернуть уплаченные за все годы взносы.

«По исключенным домам, у нас на сайте список есть, это в основном дома в маленьких муниципалитетах, то есть это Березовский района, Октябрьский, несколько домов Сургутского района там есть, ну то есть таких, небольших поселениях, а это, как правило, деревянный фонд», — прокомментировал специалист по связям с общественностью и СМИ Югорского фонда капитального ремонта Александр Беляев.

Не совсем понятно, а зачем было эти дома изначально включать в программу? Неужели сразу было неясно, что ремонт выйдет в космическую сумму? Да и к домам, где уже прошли или идут работы по программе, периодически возникают вопросы. Возникают по большей части у самих плательщиков.

Семья Голубковых в середине 90-х буквально прописалась на голубых экранах России. Знаменитая реклама, ставшая шестнадцатисерийным сериалом, с успехом зазывала народ в крупнейшую финансовую пирамиду.

«Отсутствие рисков, 100% результат» — на подобные лозунги о легких деньгах, по информации из разных источников, купились от 2 до 15 миллионов россиян. Эксперты классифицируют МММ как самую примитивную финансовую пирамиду — одноуровневую. В Сургуте в те годы действовали другие «герои»: «Русский Дом», «Русская недвижимость». Так или иначе, сомнительные «инвестиционные» компании имели схожие, неизменные схемы: деньги поступают в общий котел за счет привлечения новых участников. Те вносят средства и привлекают других людей. Бизнес растет! Заработать, кстати, и вправду можно было. Но! Только тем, кто успел вложиться на старте.

«Единственный, кто гарантировано получит прибыль — это организатор. Потому что он контролирует финансовые потоки. И как только он понимает, что доход не позволяет выплатить дивиденды, это если прекратился поток новых участников, он исчезает с деньгами. Несомненно, те, кто вложился на старте, они тоже получат доход. Но большая часть вкладчиков свои деньги все потеряет», — пояснил адвокат, кандидат наук Александр Макляк.

Еще один признак финансовой пирамиды — отсутствие производимого продукта. Эксперт объясняет: верхушка в данном случае лишь контролирует и распределяет деньги. И не забывает себя за это щедро вознаграждать. Кроме того, отсутствует у таких организаций и прозрачная отчетность, равно как и лицензии на инвестиционную деятельность.

«Много рекламы в интернете, в СМИ, в том числе. Обещание высокого дохода, что запрещено по закону, связанным с вложением денежных средств в какие-либо инвестиции», — привел примеры Александр Макляк.

Несмотря на то, что схема финансовых пирамид печально известна жителям России, такие нечистые на руку «инвестиционные компании» продолжают жить дальше — только в прошлом году Банк России выявил 871 такую организацию. Ежегодно современные Бендеры и Мавроди зарабатывают на наивных вкладчиках от 10 до 12 миллиардов рублей.

2014 год. В России стартует глобальная реформа ЖКХ — вводится новый механизм капитального ремонта многоквартирных домов. Суть ее чиновники и политики объясняют следующим образом: в регионах создаются фонды, из которых будут оплачиваться работы по реконструкции жилфонда.

«Фонд капитального ремонта — это своего рода «копилка», куда будут поступать ежемесячные взносы собственников жилых и нежилых помещений в многоквартирном доме» — гласит московская брошюра того времени. В Югре, правда, термин не прижился — назвали банковский счет «общим котлом». И начали собирать взносы, за неуплату которых отправляли в суд.

История сургутского капремонта началась именно здесь — на Энергетиков, 37. Эта пятиэтажка первой попала в программу, и в январе 2015 здесь заменили инженерные коммуникации. Усилиями информационной кампании (в первый год работы фонда вышло 766 материалов в окружных СМИ) и вкладчиков фонд собрал миллиард рублей. Половина ушла непосредственно на ремонт 270 домов. Вторую половину, рассказывали в прокуратуре, директор организации, рачительный хозяин Сергей Макаров, положил в банк, чтобы выплачивать себе зарплату не с народных денег, а с процентов — миллион рублей в месяц. Менее чем через год предприимчивого управленца сняли с должности, и он сел… в кресло программы «Давай поженимся»: после отставки всплыл выпуск знаменитого шоу с участием жениха. А состава преступления в итоге так и не нашли.

В целом же, самые первые дома по программе капремонта обновляли по принципу «утром стулья, вечером деньги»: собственники еще и вложиться-то полным рублем не успели в фонд, а ремонт уже получили. Такой подход ни к чему хорошему не приведет, прогнозировали тогда сургутские коммунальщики.

«Эти деньги, по сути, будут выделяться просто из фонда, из округа, кредитные будут средства. Непонятно: мы еще ничего не накопили, а ремонты уже будут происходить. С такими платежами программа просто будет уменьшаться и уменьшаться, у нас там порядка 170 домов всего должно быть отремонтировано с такими платежами. Но какие платежи, такие и ремонты», — так комментировал ситуацию экс-заместитель директора департамента городского хозяйства администрации Сургута (до июня 2021 года) Константин Карпеткин.

В итоге со временем подход «утром стулья, вечером деньги» развернулся в противоположную сторону: теперь сначала деньги, а потом, может быть, когда-нибудь  и стулья. На себе это прочувствовали жильцы пятиэтажки на Дзержинского, 6 80-го года постройки. Многоквартирник давно нуждается в капитальном ремонте, уверяет председатель совета дома Виктория Чигрина. Трещины в стенах, запах канализации, протекающая крыша — этот коммунальный набор преследует жильцов уже не первый год. Надежда оставалась на капремонт в 2020 году. Потом программу переверстали: ротация в списках фонда — дело привычное, если судить по ежегодным отчетам организации. Но даже когда этим летом работы начались, вера в то, что взносы в фонд вернутся качественным ремонтом, в сознании жильцов не укрепилась.

«Нам заявляли, что до 2022 у нас будет, чтобы я шум не поднимала, будет и утепление фасада, и заделка швов, отделка сайдингом. В итоге у нас обшивка будет только с торца! Один торец! На три корпуса! За 20 подъездом», — поведала председатель.

В фонде, если верить председателю совета дома, такой расклад объяснили тем, что на выполнение всего списка работ потребуется гораздо больше выделенных региональным оператором 70 миллионов рублей. А собрали-то жильцы и вовсе всего 19! Поэтому пока придется ограничиться теми работами по кровле и фасаду, которые ведутся сейчас. Странно, но в 2015 году нехватка денег конкретного дома компенсировалось за счет других в больших масштабах, нежели сейчас..что же изменилось? И главный вопрос — не изменится ли дальше?

Об этом задумываются и жители новостроек — по прошествии 5 лет с момента ввода дома в эксплуатацию они также платят взносы в общий котел.

 — Как вы думаете, этому дому нужен капремонт?

 — Нет, он же новый!

 — Но деньги идут?

 — А как же!

Конкретно эта высотка на улице Гагарина уже в долгосрочном плане фонда капремонта — она стоит в планах на обновление до 2034 года. Есть там и реконструкция крыши, и инженерных систем, и даже замена лифтов.

Вот только некоторые примеры настораживают: все ли работы по каждому конкретному дому будут проведены, или некоторые так и останутся декларацией о намерениях? Ведь с начала программы региональный оператор ежегодно рапортовал: в Югре отремонтировано в среднем 500 многоквартирников. Но в последние 2 года появилась приписка: в 2020 отработаны 637 домов, из них — внимание! — около 70% не ремонт, а только проект ремонта. В 2021 — та же картина. И если так пойдет и дальше, то не факт, что вкладчики, стоящие в очереди, когда-нибудь  увидят результат. И есть ли гарантия, что через условные пять лет принцип работы «общего котла» не признают провальным, попутно запуская новые реформы ЖКХ?

В этом случае взносы людей, конечно, застрахованы — региональные фонды капремонта не могут признать себя банкротами, так что даже в случае краха этой системы денежки придется вернуть. Правда, без учета нехилой инфляции Эксперты говорят, есть и другой вариант, более безопасный: создать и самим содержать спецсчет дома. Во всяком случае можно быть спокойными, что не придется платить «за того парня».