«Ушли, ничего с собой не взяв». Как жила Югра во время Великой Отечественной войны

Приближается наш главный праздник. День Победы. Девятое мая как красный день календаря прошло долгий путь. С 1947-го по 65-й годы День Победы не отмечался на государственном уровне. Не было парадов, шествий и прочих массовых мероприятий. Это было и не нужно. И без официального признания День Победы оставался был днем с большой буквы. Потому что это касалось каждого.

Для каждой советской семьи трагедия Великой Отечественной была личной. На полях сражений остались мужья, братья, сыновья, отцы. Жены, матери, сестры…Вчерашние дети, которым пришлось повзрослеть за один день. Время лечит раны, но рубцы остаются. И преступно о них забывать.

Галина Кондрякова — известный журналист и краевед Югры, застала события Великой Отечественной войны еще ребенком. Ей не было и полутора лет, когда ее отца из деревушки Пасол в Сургутском районе призвали на фронт.

— Год и три месяца вы сказали вам было, когда начались военные действия. Понятно, что мало что можно вспомнить в этом возрасте. Но по рассказам родственников, друзей, знакомых: как здесь все в Сургуте было? Как отправлялись на фронт, чем жили люди, которые здесь оставались?

— Призывники все собирались воевать до осени…ничего с собой не брали. Ехали на обласе, и мама поехала с двумя детьми. Нас оставила. Папа, значит, в Покур (прим. Покур — село в Нижневартовском районе, ХМАО-Югра. Ранее входило в Сургутский район), мама поехала с ним. Он нас, двух девочек, на коленки посадил и сказал: «Не увижу я вас больше». Собрали в Покур, Вахлова, Локосово, все вот так вот садились. В Сургуте была самая большая партия. Так получилось, что, когда пароход отходил, он накренился на один борт. Люди все — кто плакал, кто смеялся. Пели, провожали.

— Вы сказали, что по осени уезжали, не брали ничего с собой. А как так?

— В фуфайках. Потом они приехали туда и в этих же фуфайках были. Одна винтовка на троих. Это потом стали в диорамах, панорамах говорить, что в полушубках. Ничего этого не было. В общем, «прилакировали» немножко действительность.

 — А здесь вообще чем питались? Свое подворье — что в нем было?

 — А остались женщины, остались старики. В нашей деревне остались два старика…Деревня Пасол, которая в Сургутском районе? Ее же сейчас нет уже? Нет. В Погорельске (прим. Погорельск — поселок в Нижневартовском районе, ХМАО-Югра) были мужчины, потому что в Погорельске были спецпереселенцы. В Локосово тоже были мужчины.

 — Спецпереселенцев не призывали?

 — Нет, их только в 1942 году стали призывать. Они же «предатели» все были. Короче говоря, в Локосово, в Покуре, в Погорельске можно было жить людям. Мужчины были. Хоть как-то рыбу добывали, можно было чем-то питаться. А ведь все с первого дня все шло на фронт.

 — А себе что-то оставляли?

 — Себе свое подворье. Но оттуда тоже уносили на обязательные поставки: яйца, шерсть, молоко. А мясо вот не помню…сдавали или нет. Ведь где его хранить-то? Холодильников-то не было! Картошка, все овощи. Классные овощи были, без ГМО! И всегда была корова. А раз есть корова…вот только не хватало хлеба. Был только овсяный хлеб. Не было особо ничего — потому что все сдавали. А семьи были у всех большие. У нас, например, был дед, бабушка, мама, нас двое. Пять человек! Тоже же надо как-то прокормить. И один работающий — дед, уже ходил на коленках. Но даже на коленках все равно рыбачил!

 — Верилось ли, что люди вернутся? Понятно, что за два года до этого были уже исторические напряжения, но мне кажется, что к этому никогда нельзя быть готовым. Как люди, родные, родственники, отпускали мужчин?

 — Брали-то всех почти, подчистую. Кого в трудармию, кого на фронт. Как отпускали? Ревели, да и все. Но, когда извещение пришло о смерти…я до сих пор помню: темнота такая была в квартире. Буквально темно — света-то у нас не было. Мы с лучиной да с лампой. Если десятилинейная, то это большой шик. Плакали, мама в том числе. Она вдовой осталась в 21 год.

 — Когда начали возвращаться — как их встречали, как это было на самом деле?

 — Возвращались и во время войны. Например, Федор Николаевич Хайдуков. Он три дня провоевал — у него оторвало ногу. Все, он пришел инвалидом. Знаете, сколько после войны было людей, которые с деревяшками. Может видели в фильме каком, они деревяшками стучали. Просто безногие ходили. И ведь работали даже…Здесь люди все равно жили лучше, чем досталось тем, по чьей территории прошли враги. Это элементарно понятно.

 — Но все равно, непросто же было?

 — Нет, конечно непросто. Мы остались без отца…Конечно, не хватало. Потому, что мужская рука все равно нужна в семье. Женщина — у нее своя функция. А мужчина…где бы поддержал. Я даже маленькая еще тогда была и все думала: «Не вернется».