Сургут до коронавируса и после. Как изменилась жизнь горожан

Привезла не только сувениры, но и коронавирус. Ровно два месяца назад в Сургуте обнаружили первого пациента с COVID-19. Им стала 30-летняя женщина, вернувшаяся из тура по Европе. Вряд ли кто-нибудь  мог предположить, что нас ждет. Слишком беспечно тогда многие воспринимали китайскую заразу. Сегодня страшный диагноз подтвержден уже более чем у полутора тысяч югорчан.

Но дело даже не в статистике. Всего каких-то два месяца, а жизнь как будто разделилась на ДО и ПОСЛЕ. Опечатанные детские площадки, закрытые на замок парки и штрафы за обычную прогулку — все это очень долго не укладывалось в головах.

Мы ощутили все «прелести» самоизоляции, приучили себя работать, сидя на диване, дети освоили дистанционное обучение, что вообще подвиг, а выпускники убедились, что даже последний звонок можно организовать по скайпу. Это была, прежде всего, психологическая ломка — пришлось пройти, наверное, через все стадии — отрицание, гнев, торг с самим собой, принятие и даже вернуться обратно.

До сих пор довольно много тех, кто считает, коронавируса не существует, его придумали пропагандисты и проще поверить, что девятиэтажку СОКБ освободили для «залетных» таджиков, а не для тяжелых пациентов. А между тем, количество заболевших растет и не исключено, что это только середина пути. Поэтому, рано срывать маски и бросать коронавирусу перчатку, как бы потом не проиграть в этой дуэли.

Как за это время изменилась жизнь горожан и чему нас научила пандемия.

Первый случай в Сургуте. Это когда Европа уже задыхалась в коронавирусном аду, диванные эксперты формулировали теорию о создании глобальной диктаторской системы, а Китай начал ослаблять режим всеобщей изоляции. 19 марта мы на несколько месяцев отставали от пика событий. Поэтому, наверное, не так остро воспринимали все происходящее в мире и в наших больницах. И даже премьерный выход COVID-19 в ленты сургутских и югорских новостей не был, прямо скажем, фееричным.

«За все время наблюдения температура не повышалась. Динамика положительная. По нормализации лабораторных показателей, по выздоровлению, она будет выписана», — описывал состояние первой заболевшей директор Депздрава Югры Алексей Добровольский (20.03.2020).

Сургутяне наблюдали за ситуацией как бы со стороны, с определенной долей любопытства – что будет дальше?

А вот руководители разного уровня кинулись исполнять – создавать оперативные штабы, искать помещения под обсерваторы (в Сургуте остановились на «Олимпии»), приостанавливать личный прием граждан, переводить сотрудников на удаленку (первыми ушли газпромовцы из своего офиса). Кто-то действовал лениво, кто-то  — с энтузиазмом, кто-то  — вообще без оглядки на целесообразность, чем, наверное, и была впоследствии порождена масса критики и критиканства со стороны обывателей.

«Ну вообще объявили, что с 19 по 21 число нужно съехать и я уже вчера собирала вещи, пока я переехала на съемную квартиру, но вскоре поеду домой. Студенты волнуются, настроение такое достаточно негативное, конечно, этого никто не ожидал. То есть, буквально за пару дней нужно собраться и уехать», — рассказывала о выселении из общежития студентка Вера Писаренко 20 марта 2020 года.

А вот после обращения Путина, где объявлена первая нерабочая неделя, все стало казаться гораздо более серьезным и неформальным. Сургутяне как будто по-настоящему прониклись идеей скорее победить заразу, объединившись на диванах, предварительно скупив гречку и туалетную бумагу. После ажиотажа в магазинах, улицы, парки, торговые центры и впрямь опустели.

Проверки, профилактические беседы, штрафы если и не вызывали одобрения, то во всяком случае имели под собой хоть какой-то здравый смысл и разумное обоснование. Но лишь руководством округа были оглашены первые послабления, сургутяне лавиной хлынули — нет, не только в салоны красоты и на шиномонтажки, а в парки, на улицы и детские площадки. Послабление восприняли как полную свободу. И тут началось полное непонимание и растерянность в теме прав, свобод и ограничений людей.

— Какая может быть объяснительная, когда я иду в магазин?
— У кого взять эту объяснительную, справку?
— Я работаю в медучреждении, я могу заразиться в медучреждении. У меня муж работает в нефтегазе. Он может заразиться в нефтегазе. Мы приходим домой с работы, он на вахту едет в полном автобусе. Он приходит на автовокзал, где куча народа. Он заразится там и принесет это домой. Так что не надо мне рассказывать про самоизоляцию, когда мы рабочие, мы ходим на работу все. Вот если мы будем сидеть дома, я тогда буду сидеть дома.

Вот кто действительно прочувствовал режим самоизоляции «от и до» — это учителя и школьники, а также их родители. Этот опыт, хорош он или плох, запомнится всем надолго.

«Дома ты можешь надеть теплый халатик, взять с собой хлопья и просто слушать и не понимать, о чем идет речь», — рассказывала о дистанционном обучении ученица МБОУ гимназия имени Ф.К. Салманова Людмила Шарипова.

«Сегодня, допустим, мы не смогли начать занятия потому, что компьютер все время выдавал одну и ту же ошибку, причем у всего класса», — так описывала первый опыт дистанционного обучения многодетная мать Елена Ермакова.

Вот так и прожили четвертую четверть, с какими в итоге знаниями — поймем лишь в следующем учебном году, если он будет очным. Детсадовцы и школьники выпускных классов прощальные звонки и балы проводят в режиме онлайн. Так или иначе, очередной этап пройден, есть некоторая определенность, чего нельзя сказать про бизнес. Впрочем, и здесь уже обозначаются более или менее ясные перспективы.

«Если они обанкротятся, то на рынок труда единовременно выйдут десятки тысяч людей, которые останутся без работы и без средств к существованию. И решать проблему потом государству будет дороже», — высказывался председатель Совета ТПП г. Сургута Владимир Болотов.

У очень многих людей эти два месяца — с момента выявления в городе первого инфицированного, изменился образ жизни и мыслей, привычки, долгосрочные планы. Сегодня только в Сургуте диагноз «новая коронавирусная инфекция» поставлен уже более, чем полутора сотням человек. Но, по-прежнему, есть и такие (их, пожалуй, даже большинство), кто категорически отрицает происходящее, материт «зомбоящик» и принципиально не изменяет себе. Наверное, поэтому сургутские акции в поддержку врачей выглядят каким-то нелепым эрзацем того, как, по-настоящему, искренне проявляют свое единение в борьбе с пандемией европейцы.