Экономия — 1,5 млрд рублей. Александр Ким рассказал об изменениях в проекте сургутского роддома

    Первый заместитель губернатора Югры Александр Ким прокомментировал изменения, которые были внесены в проект сургутского перинатального центра. Напомним, оптимизацию проводили специалисты института эколого-санитарного проектирования Санкт-Петербурга. Именно они предложили сократить площадь объекта, что поможет снизить затраты, например, на отопление, но при этом увеличит так называемую «полезную площадь». Вот что по поводу оптимизации проекта сказал Александр Ким:

     «Естественно, первым этапом стала корректировка существующего проекта в сторону тех параметров, о которых я упомянул. Площадь будет снижена на 21 тысячу квадратных метров. Если грубо посчитать, то это уже сокращает затраты более чем на полтора миллиарда, по сравнению с первоначальным вариантом. Понятно, что речь идет о ценах прошлого года (сегодня мы учитываем последние изменения, например связанные с курсом рубля). В расчеты окончательной цены проекта входят не только строительно-монтажные работы, но и технологические. По технологии мы сегодня работаем с ведущими экспертами и практиками, рекомендованными министерством здравоохранения. Мы смотрим варианты технологического оснащения с учетом курса на импортозамещение. Наша промышленность уже сегодня дает часть оборудования. Мы также смотрим и другие варианты. Не только в Германии и США – это очень дорого. Но есть приблизительно такие же технологии и в других странах, в той же Южной Корее, Японии, Индии. По цене они серьезно отличаются от ведущих мировых брендов. И этим можно воспользоваться.

    На выходе мы имеем следующую ситуацию – нам необходим проект, уже откорректированный по всем вопросам (строительно-монтажным, архитектурным, оснащению и т.д.). Мы пройдем экспертизу этого проекта. Причем согласование будет проходить на уровне Минздрава. Естественно, цена вопроса также будет скорректирована и стоимость проекта изменится. Подчеркиваю, что базовая стоимость – это не та стоимость, которая была раньше. Мы оттолкнулись от существовавших на тот момент проекта и экспертизы.

    Второй момент – когда появляется уже откорректированный проект и становится понятна окончательная стоимость, то естественно корректируется и финансовая модель. Сегодня критики сравнивают новую цену и цену старого проекта -  18 миллиардов и 10 миллиардов. Но никто почему-то не говорит, что речь идет о  2024 годе. И то, что это справедливая цена при таком  использовании средств — очевидно. Никто же не против ипотеки. Там та же схема — человек пришел, взял сумму на 15-20 лет, и платит понемногу все эти годы, и, конечно, на выходе получаются  совсем другие деньги. Но никто об этом не думает, все согласны, что ипотека – это здорово. Когда приблизительно такая же модель применяется для этого проекта, все начинают показывать конечную цифру, которая приходится на 2024 год. Я скажу сразу, у нас в контракте предусмотрено очень серьезное условие – возможность досрочного погашения. Даже при старых цифрах, если мы рассчитаемся в 2020 году то это будет не 18 а 15 миллиардов, если в 2018 году то 12,5.

    Нужно учесть еще два момента. Российский бюджет нам, к сожалению, так и не выделяет средства, и мы исключены из федеральной программы, оттуда помощи нет. Также мы понимаем, что находимся в рамках бюджетной системы. В прошлом году мы зашли в дефицит бюджета (по абсолютно объективным причинам). Нам нужно выполнять все указы Президента, это касается, в первую очередь, социальных задач, которые мы должны решать: это педагоги, это средняя заработная плата по округу. Это все огромные цифры, но, тем не менее, задача абсолютно благородна и понятна. Правительство эти задачи выполняет, но они влияют на конечный результат, на бюджет развития, и средств на все не хватает. Тем не менее, мы закончили 2014 год, и, кто бы что не говорил, наш регион в топе лучших субъектов Российской Федерации по задолженности. 8,2% от собственных доходов госдолга – это «копейки». С этим мы всегда справимся. Да, мы в текущей ситуации вынуждены корректировать бюджет, и одна из причин, почему мы идем на государственно-частное партнерство – потому что не хотим увеличивать госдолг. Есть требование министерства финансов к структуре бюджета, есть понимание, что залазить в разовые долги и выплачивать деньги по требованию банков, при такой волатильности курсов – рискованное мероприятие.

    Если взять облигационный займ и строить  в тех же нормативных сроках этот объект (7 лет), то на выходе получается та же стоимость, что при государственно-частном партнерстве.  В этой вилке, где решаются задачи «не уйти в большой госдолг, и при этом выполнять важные социальные задачи», мы пошли по пути государственно-частного партнерства».