Кто возьмет ответственность за происшедшее с сургутской девочкой-маугли?

    История, которая потрясла весь город. В Сургуте органы опеки забрали из семьи 12-летнюю девочку, гражданку Таджикистана. А потрясла потому, что ребенок жил, по сути, без родителей, без документов и вообще без права быть обычным ребенком. Девочка находилась в семье родственников, выполняя роль домработницы. О том, в каких условиях она жила, можно судить по перечню травм, с которыми ее госпитализировали в ожоговое отделение Сургутской городской клинической больницы. Переломы ребер, поражения кожи, синяки и ссадины. Ситуация сейчас на контроле окружного детского омбудсмена Татьяны Моховиковой.

     «После того, как стало известно о нахождении девочки в подобной ситуации, эта ситуация однозначно была взята на контроль уполномоченного по правам ребенка. Органами опеки направлены запросы во все ведомства для того, чтобы установить местонахождение и вообще близкий круг родственников. Ситуация будет на моем постоянном контроле до ее разрешения. В обиду ребенка, независимо от того, гражданином какого государства она является, мы не дадим», — прокомментировала Татьяна Моховикова.

    Случай для Сургута, действительно, вопиющий. Таким его окрестили и сургутские власти, и видавшие виды сотрудники управления опеки и попечительства. И действительно: использование человека (в данном случае, ребенка) в качестве рабсилы — этого сложно ожидать в наше цивилизованное время, в нашей цивилизованной стране, и в нашем цивилизованном городе.

     «Органы опеки будут этим заниматься, безотносительно национальности и вероисповедания. Но подобные случаи, говорят специалисты, которые работают уже давно, просто вопиющие, такое в первый раз на территории нашего города произошло, наверное, за всю историю органов опеки», — рассказал заместитель главы Сургута Александр Пелевин.

    В этом году органами опеки выявлено больше ста случаев нарушения прав детей. Это и пьющие родители, и избиения несовершеннолетних. В общем этим, к сожалению, наше общество уже не удивишь. История поражает тем, что о ребенке два года никто ничего не знал — ни органы опеки, ни образование, ни даже соседи. И не потому, что всем наплевать. Девочку, в буквальном смысле, прятали дома — не водили в школу, а в 12 лет она должна была посещать, как минимум, 6 класс. Ну и, самое главное, не показывали врачам. Из-за некой кожной болезни ребенок нуждался в лечении.

    После того как все эти факты получили огласку сургутяне начали называть ребенка девочкой-маугли. То ли из-за того, что она несколько лет была в изоляции от общества, то ли из-за того, что жила в нечеловеческих условиях.

    Родственники 12-летней девочки, которая сейчас лежит в больнице, от каких-либо комментариев отказываются. Им предстоят беседы с правоохранительными органами. Возбуждено уголовное дело по статьям «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью малолетнего» и «Истязание». Следователи будут разбираться, в том числе, и в том, почему девочка два года жила в квартире, словно в тюрьме, и была оторвана от общества.

    Несовершеннолетнюю привезли в Сургут из Таджикистана. Здесь она жила в многодетной семье своих тети и дяди, которые не были ребенку опекунами. Возможно, родители отправили девочку в Россию ради лучшей жизни — на родине семья просто бедствует. Однако, вышло все совсем иначе. Вместо возможности получить шанс на новую жизнь, девочке чуть было ее не сломали. Ее, по сути, лишили элементарных прав, которые во всех цивилизованных странах, во всех религиях, одинаково ценятся. Это права на образование и медицину. Родственники, которые, кстати, являются гражданами России, якобы боялись, что ребенка депортируют, поскольку у него не было регистрации. Вместо того, чтобы сделать девочке документы, они решили ее спрятать: не водить в школу и больницу.

     «У ребенка два года как просрочилась регистрация, вот, она боялась, что ребенка заберут и депортируют. Да, действительно, в этом она призналась лично. Естественно, я с ней провел беседу. Говорю — почему не обратилась, мы бы оказали помощь, надо было — мы бы собрали деньги. Это ее упущение», — считает Председатель таджикской диаспоры Сургута Файзулло Аминов.

    Но за помощью несколько лет никто ни к кому не обращался. А значит, тетю и дядю, которые присматривали за ребенком, ситуация вполне устраивала. Еще бы — дополнительные рабочие руки по хозяйству. Тревогу забили соседи. Девочка стала ходить по квартирам и просить, чтобы ее накормили. Состояние и внешний вид вызвали подозрения.

     «Она же была полуживая, она на ногах стоять не могла, ноги сгибать не могла, у нее это не получалось. У нее ноги были в каких-то там волдырях. Но мы никак не могли предполагать, что эта девочка напротив нас жила. Никто ее не видел, у нас весь подъезд в шоке», — признаются соседи.

    Кажется, что родственники не делали попыток социализировать ребенка. Так, например, по некоторым данным, девочка спала на полу. В таджикской диаспоре говорят — это такая национальная особенность. Однако для России, и тем более северного Сургута, где большую часть года зима, эта традиция кажется просто неуместной.

    — Да согласен, что здесь Россия, здесь свои условия. Я лично сам вырос на полу, спал на полу, уроки делал, лежа на животе, — говорит Файзулло Аминов.

    — Ну, да это тогда так было, а сейчас ваши дети, вы их воспитываете в соответствии с этими традициями?

    — Я скажу так — я немножко укоренился. Здесь у меня уже, как говорится, все более — менее так, у меня дочка на кровати.

    Неизвестно, в каких условиях жили родные дети тети и дяди 12-летней девочки. Возможно, их быт отличался в лучшую сторону. Так или иначе, несколько лет они наблюдали за тем, как обращаются с их сестрой. Наивно предполагать, что это не отложится на психике, и что несовершеннолетние через некоторое время не станут проецировать подобное поведение по отношению к другим людям. В общем, в этой истории психологическая помощь нужна им и, конечно, пострадавшей девочке. Судьба которой теперь в руках российских органов опеки.

    Прежде всего, хочется отметить странные комментарии главы диаспоры. В них как будто звучит оправдание или снисходительное понимание действий женщины, которая является тетей девочки. Вдумайтесь только! Она, мол, боялась показывать ребенка врачам и оформлять в школу, потому, что ребенка могут депортировать. Наверно не стоило бы комментировать эту фразу, если бы она не звучала из уст женщины, которая сама является матерью. Если это действительно так, то сразу возникают подозрения по поводу адекватности и вменяемости человека, способного поставить на весы жизнь и здоровье несовершеннолетнего против ее возможной тяжелой жизни на родине.

    Но у нас пока нет информации, будут ли органы опеки рассматривать вопрос о безопасности нахождения рядом с этой дамой ее собственных детей. Пока же, как уже говорилось выше, степень ответственности этой гражданки и ее мужа — в компетенции правоохранительных органов. И я сейчас не ошибся, когда сказал «гражданки». Ибо оба они являются нашими согражданами. А это означает, что неважно, по каким обычаям или в каких традициях они сами выросли — спали на полу, били ли их взрослые… Ответят теперь по закону Российской Федерации. А могли бы и изначально его не нарушать.

     «И временная регистрация должна быть сделана — это исполнение российского законодательства всеми гражданами РФ, потому что ребенок проживал, как я поняла, у граждан РФ на территории округа. И вот так отдавать ребенка, как вещь, как поступили родители, я думаю, это говорит о том, какие это родители. Очень возможно, что все дальнейшие действия будут приниматься законными представителями этого ребенка, но уже не родителями. Законным представителем может стать любой гражданин РФ после установления для ребенка статуса «без попечения родителей», — отметила Татьяна Моховикова.

    Другой, правда, вопрос волнует. А есть ли у бывших, именно бывших мигрантов, ставших россиянами, возможности для понимания того, что теперь они являются гражданами светского государства, где действуют те или иные законы?

    Оказывается, что подобную просветительскую работу проводят как раз-таки не диаспоры, а местные и федеральные власти. И инструментов у них для этого предостаточно. В том числе, и инструментов для адаптации детей.

     «Абсолютно все необходимые механизмы для оказания помощи таким детям в городе созданы. Здесь педагоги сами, я ещё раз подчеркну, на начальном этапе, при приеме в школу, проводят диагностику, тестирование, определяют уровень владения русским языком, и дальше определяют ещё иные формы адаптации. Хочу сказать, что у нас есть ряд проектов — речь ведь идёт не только такой важной составляющей, как изучение русского языка как языка обучения и языка коммуникации. Речь идет еще и о ряде мероприятий, которые позволяют детям утвердиться, быть успешными и понимать, что ты важен, нужен, и что тебя понимают», — подчеркнула директор департамента образования Администрации Сургута Анна Томазова.

    Сегодня вся эта история покажется нам ужасом из каменного века. Ведь трудно представить, что в цивилизованной стране, ребенок воспринимался бы, как вещь, или, точнее будет сказать, раб. И действительно, мы же не такие. Мы любим детей, беспокоимся о них, воспитываем их, несем за них ответственность. Мы знаем, что у детей есть права, но соблюдаем ли мы их сами? Но понимаем ли мы тонкую грань между традициями воспитания и насилием?

    — Должны ли дети помогать по хозяйству?

    -Я думаю, что да.

    -А если ребенок не хочет, надо ли его принуждать, или как-то        его к этому приучать?

    -Ну, не принуждать, может — убеждать, о том, что это надо делать, показать на примере.

    -А такой дедовский способ, как ремень, подходит?

    -В исключительных случаях.

    — Что это могут быть за «исключительные случаи»?

    — То дело, которое нужно было ребенку сделать, а он его не сделал. И могут какие-то там обстоятельства после этого сложиться, неприятные для других людей.

    — Скажите, это же противоречит гуманному отношению к ребенку — по сути, его заставляют делать то, чего он не хочет?

    — С одной стороны да, с другой стороны, я считаю, что бывают такие случаи когда это можно делать. Но можно это делать только самым близким людям — тем, кому доверяете полностью. Постороннему человеку это делать не надо, а людям, которые могут потом найти с ребенком общий язык и объяснить ему, что так было необходимо.

    -Должен ли ребёнок помогать по хозяйству?

    -Конечно, должен.

    -А если ребёнок не хочет, нужно ли его принуждать, или приучать как-то        ?

    — Нужно приучать, но нужно мотивировать, я не знаю, может поощрять как-то        .

    — А такой дедовский способ, как ремень, он подходит в этом случае?

    — Трудно сказать. Но он не помогает, это точно.

    -Пробовали на своих такой способ?

    — (смеётся) Вы хотите чтобы меня лишили родительских прав? Пробовали — не помогает.

    — А вот то что, говорят сейчас, что ремень, он противоречит гуманному отношению к ребёнку, что заставляют детей делать то, что они не хотят, вы к этому как относитесь?

    — Вообще я против того, когда детей бьют дома. Всё-таки домашнее насилие — это неприемлемо, надо уметь договариваться с ребёнком, пытаться донести до него, ну не знаю. объяснить как-то        .

    -Конечно обязаны.

    — Просто если не хочет? Надо заставить уговорами и ремнем, естественно, потом.

    -Но ремень — это же не гуманно…

    -Гуманно. Вы же видите, дети сейчас какие растут — не уважают родителей, чуть ли не матом посылают.

    Эта история — еще один повод задуматься о том, что происходят рядом с нами. В нашем городе, доме, на одной лестничной площадке, а, возможно, и в нашей собственной семье.

    Мария Лебига, Александр Садовский