Портрет на фоне. Какие обстоятельства привели Артура Гаджиева к совершенному преступлению?

    Согласно опросу ВЦИОМ, 68% россиян боятся повторения случившегося 19 августа в Сургуте. Вот только чего или конкретно кого? Чего же такого неизведанного в этой истории боялись мы? Понаехавших особо обученных боевиков? Оказалось-то, Артур Гаджиев вырос и учился в Сургуте! Не на Кавказе, не в Средней Азии, не, тем более, на Ближнем Востоке или вообще на Марсе. Он сургутянин. И как бы не было грустно признавать, наш, местный продукт. И вот из какой-такой пустоты он здесь завелся?

    Ничем не примечательный дом в жилом районе Сургута, обыкновенная семья: 19-летний парень с матерью и отчимом. Сам юноша в агрессивном поведении по отношению к соседям замечен не был. Увидев его в толпе, и в голову не придет, что вот прямо сейчас он возьмет и побежит резать людей. Ничего такого, чтобы назвать психопатом или маньяком в Артуре Гаджиеве действительно не было. Он учился в обычной школе без особых успехов. После 9-го класса, когда Гаджиеву было уже почти 17 лет, он поступил в Сургутский политехнический колледж на специальность «Мастер отделочных и строительных работ». Маловероятно, что молодой человек планировал работать по специальности. Во всяком случае, в учебном заведении он запомнился не оценками. «Буквально с первых дней он показал себя, ну, достаточно таким студентом, который не на учебу нацелен, а непонятно с какой целью пришел. И драка была у него буквально в октябре месяце, мы с ним достаточно серьезно разбирались, приходила и мама и отчим его», – рассказывал директор СПК Вадим Шутов. Но все тщетно. Либо родительские внушения не были авторитетны для дерзкого Гаджиева, либо никаких воспитательных бесед и не проводилось вовсе. Так или иначе замечания не прекращались, поведение не изменилось. Спустя некоторое время студент Гаджиев был отчислен. На пару лет преподаватели СПК забыли о его существовании.

    Без образования, без знаний, без навыков прокормить себя каким-то ремеслом, после СПК Гаджиев пошел работать охранником в ЧОП. Вряд ли это профессия, о которой мечтают с детства, в которой можно реализовать все свои амбиции. Как писали некоторые СМИ о Гаджиеве, парень изменился, когда съездил на родину в Дагестан и пообщался со своим родным отцом, якобы экстремистом. Если так, то вероятно радикальные идеи нашли благодатную почву — юношеский максимализм, агрессивность и амбиции Артура Гаджиева при отсутствии адекватных ценностей, профессии, благополучного социального опыта.

    Состоял ли Гаджиев в каких-то запрещенных организациях, пока официально неизвестно. Тем не менее, что-то  его заставило 19 августа надеть черный халат, балаклаву, повязать на себя некую красную сумку, муляж бомбы, и бегать в таком виде по центру Сургута с ножом в руках.

    На что рассчитывал Гаджиев? Что скроется от полиции и останется безнаказанным, что наделает шум и останется в нашей памяти пускай чудовищем, но во имя идеи? Его мотивы и планы остаются загадкой. Очевидно только одно: Артур Гаджиев не был «тихим омутом», и вырывающиеся из него демоны хоть и были заметны окружающим, никто вовремя на это внимание не обратил, которые впоследствии смогла остановить только пуля полицейского. Мы все вроде как понимаем, что даже сумасшедшие просто так без контроля оказаться не могут. Все равно, хоть на каком-то учете, когда-нибудь  , но они состояли. А что уж говорить про молодых людей и подростков со смещенными общечеловеческими нормами, ценностями. Этого просто заметить нельзя. Про семью в данном случае умолчим, тут все очевидно. А вот к образовательным учреждениям, где Гаджиев учился, действительно вопросы возникают. Где и кто мог недоглядеть?

     «Я могу сказать, что самостоятельным решением это не могло быть, также не могло быть слишком импульсивным, чтобы вот человека как-то  обидели, и он тут же пошел этим заниматься. Дело в том, что если поступок импульсивный, то ему должны предшествовать какие-то неблагоприятные тенденции в жизни человека, какие-то длительные унижения или подавление каких-то важных жизненных потребностей. Вспышка импульсивного аффекта достаточно кратковременна, то есть достаточно одного нападения, чтобы у человека, который это сделал, иссякли силы, речь идет о том, что если это аффект, потому что после такого сильного аффекта может наступать упадок сил, если он нападал агрессивно и последовательно, то речь идет о том, что у него была энергия. Поэтому я думаю, что это какое-то сильное влияние взрослых, в раскачивании ситуации, что эта своеобразная провокация, ведь он оказался марионеткой, с моей точки зрения. Увеличивается количество молодых людей, которые могут попасть в руки вот таких злых, ожесточенных взрослых, которые буквально делают из них инструменты решения своих проблем. Раскачивание ситуации, провокации и так далее. Жалко даже его мать и взрослого человека, отца или отчима, который оказался перед лицом того, что они не смогли справиться с самой важной задачей в своей жизни – воспитания ребенка, и с этой задачей, мы видим, что не справляется очень много людей, как на уровне семей, так и на уровне социальных структур, которые решают воспитательные задачи современной молодежи. Я связываю это с тем, что проблема формирования ценностей мировоззрения этики должна решаться как-то  более серьезно и более адресно», – сказала профессор, доктор психологических наук Людмила Шибаева.

    Напомним, в результате действий Гаджиева официально пострадало восемь человек. Это вызвало шок и панику в городе. А вот в течение первых восьми месяцев 2017 в УВД зарегистрировано более ста случаев, связанных с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью. Это ножевые ранения, переломы, черепно-мозговые травмы. Более 1,2 тысяч случаев — средней и легкой тяжести. Более четырех тысяч — сообщения о побоях. Кроме всего прочего, 214 ДТП, где пострадало 253 человека. А вот теперь зададимся вопросом — кого нам все-таки стоит бояться больше – неадекватных Гаджиевых или самих себя?

Александр Садовский, Мария Лебига