Штрафстоянки раздора. Кто и как в Сургуте зарабатывает на эвакуации машин

Наша служба и опасна, и трудна. К сожалению, на этой неделе мы в очередной раз в этом убедились. Не командировка в горячую точку, не освещение акции протеста, а съемка рядового сюжета о работе штрафстоянки на Нефтеюганском шоссе закончилась для нашего коллеги Евгения Неупокоева больничным. Хотел получить информацию, а получил по голове: три перелома и сотрясение мозга.

— Здравствуйте, девушка! Евгений Неупокоев, телекомпания СургутИнформ-ТВ.

— Вы за машиной пришли или что?

— Нет. Я материал делаю.

— Тогда я вам ничего не могу сказать, я же кассир просто.

— А как с руководителем связаться?

— С каким?

— У вас же должен быть руководитель?

— Договаривайтесь о встрече.

Эта история уже получила широкую огласку и активно обсуждается в пабликах. Вопрос, как всегда, забавно прост: а может быть, журналист сам виноват? Полез туда, где посторонним вход запрещен? Разворошил осиное гнездо? (Это реальные цитаты пользователей соцсетей, между прочим) Думаю, обсуждать этическую сторону, как и логику, смысла нет: наши представления о том, кто такой журналист, изменились. Теперь это такой белый и пушистый персонаж, шаркающий ножкой по паркету, и желательно еще беззубый. И правда, чего поперся в рискованное место? Поэтому без моралите: обратимся к закону. Согласно статье 144 УК РФ, любое нарушение профессионального права журналиста, будь то запрет на съемку или причинение вреда редакционному имуществу (фото- видеоаппаратура) можно расценить как воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста. Понятно, что наш корреспондент должен был держать себя в руках. И даже после того, как у него выбили камеру из рук, сдержаться и вежливо обосновать агрессивным нападающим свою позицию. Но, согласитесь, когда трое на одного, трудно делать хорошую мину при плохой игре.

Что мешало работникам стоянки вежливо попросить журналиста убраться? Не нарушая закон. Ну и наконец, где гарантия, что так же «радушно» здесь не встретят, случайно заглянувших в дверь автовладельцев, желающих прояснить какой-нибудь вопрос. Кто в этой ситуации прав, кто виноват, теперь решит следствие. Произошедшим уже заинтересовались в Совете по правам человека. А председатель союза журналистов России Владимир Соловьев намерен обратиться к Председателю СКР Александру Бастрыкину, чтобы расследование этого дела было взято на особый контроль. Не осталось в стороне и местное журналистское сообщество.

«Вот меня как журналиста просто эта ситуация потрясла. Я почему-то сразу вспомнила 90-е годы, когда журналистов отстреливали, и стало страшно. Если охрана может себе позволить выбить камеру из рук или ударить, или палец сломать. Нашему обществу сегодняшнему должно быть стыдно», — говорит председатель Правления Сургутской городской организации журналистов Екатерина Логинова.

Обществу, может, и стыдно. А владельцам объекта, кажется, ничуть. Но, если все организовано безупречно, с чего такой переполох и столько волнений со стороны охранников, или кто там еще размахивал кулаками? Наверное, не только журналисты хотят получить ответы на свои вопросы, но и автовладельцы, приехавшие забрать свою собственность.

Рекомендации кардиолога — сохранять спокойствие — были забыты, едва Анджела Абзалова вышла из кардиоцентра. Вместо своей машины она обнаружила пустое место. Припаркованный под запрещающим знаком автомобиль эвакуировали на спецстоянку. А дальше началась целая эпопея по вызволению авто.

«Машина не была опечатана, абсолютно. Ее там поставили, привезли. У меня после этого перестала работать фара передняя. Когда я сказала, что у меня наличных нет, мне дали номер карточки, я спросила, что это за номер карточки, мне сказали, это карточка нашего главного бухгалтера. Я говорю, то есть вы ООО, мне сказали, да, ООО. Почему я буду физлицу платить? Потому что это наш главный бухгалтер», — рассказывает исполнительный директор ЗАО «СургутИнформ-ТВ» Анджела Абзалова.

Правила хранения нарушаются, инспектора можно ждать часами, платить только наличкой. С подобным «сервисом» здесь ежедневно сталкиваются десятки сургутян. Хотя, кого это волнует?

«Почему у Вас терминал отсутствует? (Корр.) Бывают разъяренные автовладельцы, которые дебоширят. В одном из таких случаев и пострадал наш терминал», — говорит заместитель директора спецстоянки. 

Однако, судя по отзывам в соцсетях, «оплата только наличными» — привычное дело для этой компании. А ведь с терминалами не просто удобней, но и прозрачней. Ведь, кто его знает, сколько машин заехало на стоянку и выехало с нее.

По открытым данным, прибыль ООО «Движение» в 2018 году составила всего 19 000 рублей. При выручке в 10 с лишним миллионов рублей. И это при нашей-то автомобилизации? При том, что на тот период это была единственная компания, оказывающая подобные услуги в Сургуте.

Сейчас в городе две действующие спецстоянки. Одна на Нефтеюганском шоссе, другая на Генерала Иванова, 6. Что интересно, тарифы у фирм одинаковые, но конечная стоимость разнится. Например, услуги эвакуатора в ООО «Движение» — примерно 3350 рублей, в ООО «ЭкоСеверавтотранс» — 2800 рублей. Компании объясняют этот тем, что у них разные налоговые режимы. Но и автовладельцы по сути становятся заложниками обстоятельств. Эвакуатор повезет машину не туда, где дешевле, а туда, где ближе.

«Если у нас категория Б — 59 рублей хранение одного часа, то там она будет существенно больше только из-за того, что мы работаем по упрощенной системе, они работают с НДС. А эта цена, 59 рублей, значится без НДС. Они на эту стоимость накручивают еще налоговую ставку, мы не накручиваем», — поясняет директор спецстоянки «ЭкоСеверавтотранс» Юрий Юдин.

59 рублей в час — цифра эта кажется не такой уж и критичной. Если бы эта сумма не увеличивалась в геометрической прогрессии. Тем более, что, по словам некоторых руководителей спецстоянок, денежки начинают капать не с того момента, как им привезли автомобиль, а как его взял эвакуатор. И сколько кругов он по городу с ним намотает, история умалчивает.

«Момент этого времени начинается с того, когда только машину загрузили на специализированный транспорт, а водитель поставил свою подпись за ответственное хранение. И вот после этого начинают тикать часики. Когда протокол задержания уже выписан, там обозначается число, время», — говорит Юрий Юдин.

С такой позицией юристы не согласны. Водитель эвакуатора может поставить какое угодно время, да и его транспорт — не место для хранения.

«Есть требования к хранению, в которых четко прописано, что хранение должно производиться на специализированной стоянке, у которой есть шлагбаум, у которой есть видеонаблюдение. Эвакуатор специализированной площадкой не является, он не является местом хранения. Он является транспортным средством, которое везет другое транспортное средство. Он попадает под описание — транспортировки автомобиля к месту хранения», — объясняет юрист Руслан Лозовой.

Но будь человек даже трижды юридически подкован, доказать, что сотрудник спецстоянки внес в журнал время реального прибытия авто на площадку, а не время заполнения протокола на месте задержания, будет сложно. Не многие знают и то, что забрать свою машину можно под расписку. Оплату же внести, когда будут деньги.

«Есть опять же, в соответствии с постановлением правительства ХМАО, 30 дней на оплату услуг эвакуатора и услуг по хранению. Вы приезжаете со всеми нужными документами из ГИБДД о том, что вы имеете право забрать автомобиль. И забираете автомобиль, вам обязаны его отдать», — говорит Руслан Лозовой.

Но зачем работникам стоянки вас в это посвящать. Проще отправить за наличкой и подождать, пока набежит кругленькая сумма. Да и инспекторы выписывать протоколы не спешат.

«Иногда инспектора задерживаются еще при загрузке транспортных средств на 6 единиц. Он первую единицу отгрузил, и существует 30, 40, 50 минут времени, когда инспектор с последним эвакуатором прибывает на территорию стоянки», — отмечает Юрий Юдин.

«Регламентируется, что он обязан обратиться в ГИБДД, кто конкретно в ГИБДД ему должен выдать этот документ, нигде не написано. Соответственно, это может быть любой сотрудник, ну или тот сотрудник, который выписал. Но в любом случае, есть физические ограничения. Если человек ездит и возит эти протоколы с собой, то нужно дождаться, пока этот человек приедет и эти протоколы отдаст», — поясняет Руслан Лозовой.

Устав от бесконечных споров, в некоторых российских городах перешли на новую систему работы. Полномочия инспекторов ГИБДД передали самим сотрудникам спецстоянок.

«Это же не тот материал, где требуются доказательства, опрос свидетелей. Вот машина стоит, всё понятно, всё ясно. Есть фото- и видео фиксация. Ребят, привлекайте, задерживайте, без участи сотрудников ГИБДД», — говорит заместитель руководителя ОГИБДД УМВД России по Сургуту с 2013 по 2019 гг. Евгений Духовников.

Отдать ли эту сферу полностью на откуп частникам, должны ли быть единые расценки и главное — кто должен контролировать подобные площадки — вопросов куда больше, чем ответов. Споры вокруг работы штрафстоянок не первый год идут по всей стране. Ведь даже в одном конкретном регионе нет единых правил. Ну, а чем больше различных схем и трактовок, тем меньше возможностей у автовладельцев отстоять свои права и интересы.

Пока в Сургуте масштабная компания по борьбе с нарушителями ПДД к порядку так и не привела. Скорее напряжение только нарастает.