Помнят ли сургутяне трагические события октября 1993 года и как сейчас их оценивают

Если вы родом из СССР, то вам небезразлична дата, которую мы вспоминаем на этой неделе — 30 лет с «октябрьского переворота» 1993 года. Расстрел Белого дома называют одной из самых драматических страниц новой российской истории. Президент Ельцин и Верховный Совет народных депутатов, как сейчас модно говорить, «вошли в клинч» — последние были не согласны с проводимой в стране «шоковой терапией». Из-за резкого перехода советской экономики на капиталистические рельсы, цены в магазинах только за 1992 год выросли в 26 раз. Силовики встали на сторону Ельцина: в уличных боях и во время расстрела Белого дома из танков, по официальным данным, погибли 148 человек. События на Краснопресненской набережной стали для всех настоящим шоком. О том, как они отразились на сургутянах в сюжете «Итогов недели».

4 октября 1993 года. Съемочная группа СургутИнформ-ТВ работает в аэропорту, где только что приземлился московский рейс. Пассажиры, взволнованные от всего, что увидели в столице, охотно делятся впечатлениями. 

— Мы в Москве были, войска видели вдоль дороги. Нас ночью привезли. Мы ехали минут пять. 

— Очень жутко, я не могу даже передать. Я вот проезжала. Нас не пропускали даже через город, мы еле проехали в Домодедово. Я с отпуска еду, потрясена этим, понимаете? Я лично видела кровь молодых солдат. Я очень потрясена как мать, как женщина, как человек. Я не знаю, как у нас в Сургуте, но это очень страшно. Натуральная война там идет. 

— Очень переживали. Молодые ребята падали, их несли, кровь с них течет. Прям плакали мы все, очень страшно было. 

— В общем, беспорядок. Такого мы не ждали. Стыдно за нашу державу и за столицу. 

Симпатии политической элиты, интеллигенции, простых жителей в этом конфликте разделились. Одни были на стороне прокоммунистически настроенных депутатов, другие связывали свои надежды с демократом Борисом Ельциным. На самом деле, в основной своей массе, россияне, только недавно освободившиеся от «железного занавеса», еще оставались идеалистами и романтиками, и верили в справедливое, счастливое будущее, которое не за горами. Отрезвление наступало постепенно. Пока москвичи штурмовали Белый дом, Сургут, прильнув к экранам телевизоров, в напряжении наблюдал за происходящим. Вот, что говорили сургутяне в 1993 году: 

— Верховный Совет и его боевики совершили большую ошибку. 

— Я считаю, что то, что сейчас происходит — это защита своих капиталов нашими народными избранниками, избранными в эпоху тоталитарного коммунистического строя. 

— На чьей вы стороне? 

— Только на стороне Ельцина. 

— Не знаю, кто из них, но против народа никто не должен идти. 

— Я на стороне демократии, но я считаю, что нужно и тех и других заменить, тогда будет порядок полный. Потому что надоели все. 

Над страной нависла самая страшная угроза — гражданской войны. Власти на местах опасались народных волнений. В Сургуте Малый Совет — так называли городское собрание народных депутатов — тоже «лихорадило». Кто-то даже хотел сложить с себя полномочия, искренне считая, что он в ответе за преступные действия московских коллег. Главное, было непонятно, что говорить жителям, которые ждут однозначных оценок: кто прав, а кто заслуживает наказания. Руководитель городского Совета народных депутатов Анатолий Лошаков — один из немногих, кто понимал неоднозначность ситуации и предостерегал от поспешных выводов. 

«Не допустить у нас разжигание этих страстей. Чтобы не проводить митингов, демонстраций. Надо выждать какое-то время и успокоить ситуацию, а потом уже дать политическую оценку трезво», — пояснил председатель совета народных депутатов Сургута в 1993 г. Анатолий Лошаков. 

В итоге взрывоопасной обстановки в регионах удалось избежать. Россия, что называется, «прошла по краю». Как спустя 30 лет сургутяне вспоминают «черный октябрь»: что это было? И помнят ли? Оказалось, что не только помнят, но и считают эти события поворотным моментом в нашей истории, пусть и не самым лучшим. 

— Эмоции очень были плохие. Во-первых, развал Советского Союза. Мы даже боялись, что это будет развал России. 

— Боялись что гражданская война будет? 

— Боялся, что будет гражданская война. Просто страшно было. 

— Такого никто не ожидал, что танки на Красной Площади. 

— Какие мысли были тогда? Что все куда-то катится? 

— Ну да, путч, война. 

— Мы переживали, конечно, кому нравится. Мы за то, чтоб не разваливалось такое хорошее государство. Было бы лучше — сейчас бы войны не было. 

— Вы помните эти события? 

— Нет, я в армии был. 

— А вернулись когда из армии? 

— В 1993 году. 

— И что вам рассказали? 

— Да ничего, некогда было. Деньги надо было зарабатывать. Вы же понимаете, какое было время. 

— Вы за кого были? За депутатов или за президента, когда было противостояние? 

— Я был за народ, а не за этих. 

- Люди тогда променяли Родину на жвачку и джинсы, я так считаю. Люди сами предали то, что кровью и потом наши деды завоевали у Гитлера. 

— Это драматические события. Никто от экранов телевизоров не отходил, переживали, волновались. Никто не знал, кого поддерживать. Но то, что погибали наши молодые ребята — это было для всех трауром.

Инна Трифонова