Кто виноват и что делать? Судьба сургутских дольщиков и застройщиков непонятна

Совпадение или закономерный итог? Сразу три крупных застройщика стали фигурантами уголовных дел по статье «Мошенничество». Речь идет о руководителе компании «Северстрой» Богдане Несторе, его, правда, привлекли пока в качестве свидетеля, владельце ДЭП — Андрее Копайгоре и хозяине «Салаира» Сергее Ярушине. Все они так и не выполнили своих обязательства перед дольщиками. А ведь, помнится, кое-кто даже давал слово офицера.

«Мы встречаемся с со всеми дольщиками и говорим, что выплаты будут обязательно, но приоритеты надо расставлять. Надо достроить всё-таки дом. И те деньги, которые поступают, мы тут же вкладываем в строительство дома. Как только сдадим дом, сразу будем выплачивать все выплаты. И я думаю, что большая часть это всё понимает», — говорит руководитель строительной компании «ДЭП» Андрей Копайгора.

В любом случае, не запятнать, если не честь мундира, то деловую репутацию, не получилось. Что именно оказалось в приоритете у застройщиков, вопрос риторический. Но многообещающие планы частично сдать дома, похоже, рассыпались как карточный домик. Не говоря уже о выплатах неустойки и компенсации морального вреда. Пока складывается ощущение, что в этой ситуации застройщики уже умыли руки.

Другой вопрос, удастся ли им выйти сухими из воды? Но это теперь будет зависеть от следствия. Ну, а пока суд да дело, каждый норовит урвать свой кусок пирога, если, конечно, от него еще какие-то крохи остались. Налоговая, банки, субподрядчики уже подали иски о признании компании «ДЭП» и «Северстрой» банкротами. Сколько еще финансово заинтересованных лиц в этой истории, пока не ясно. Но нас волнует, прежде всего, какое место в очереди на получение долгов занимают дольщики, и каковы вообще их шансы не остаться у разбитого корыта.

«Пикетировала перед администрацией, где-то  в 8.45 я подошла с плакатом «Обманутые дольщики — позор власти. River house». И я простояла почти два с половиной часа», — рассказывает дольщица ЖК River house Гиляфруз Нигматуллина.

Пока дольщики устраивают одиночные пикеты, кто на пороге мэрии, кто у здания Жилстройнадзора, банки и подрядчики засыпают арбитражный суд заявлениями о признании проблемных сургутских застройщиков банкротами. Речь про «Северстрой» и ДЭП. В отношении последней фирмы решение судья может вынести уже меньше, чем через месяц.

— Судья рассмотрел данное заявление и решил отложить судебное разбирательство на 27 ноября. 27 ноября, вполне возможно, будет отказ, если нет оснований, либо, возможно, признание банкротом, и введение конкурсного производства.

Так что же произойдет, если строительную компанию суд признает банкротом? Первым делом, за застройщиком будет закреплен конкурсный управляющий. Его главная задача, проще говоря, раздать долги кредиторам.

«Кредиторы, также дольщики, обязаны в течение трех месяцев с момента, когда конкурсный управляющий опубликовал сведения по факту о признании банкротом, подать заявление о включении в реестр требований кредиторов. Заявление подается конкурсному управляющему», — рассказывает арбитражный управляющий Алексей Рошевец.

Понятно, что у многих партнеров накопились финансовые претензии к девелоперам. Тем не менее, по закону первыми должны получить компенсацию те, кому банкрот причинил моральный вред, это, например, пострадавшие при несчастном случае на производстве, если таковые были. Далее конкурсный управляющий должен найти средства на оплату труда сотрудников компании. Дольщики и другие кредиторы — третьи в очереди.

«Включили в реестр, то есть ты уже подтвержденный реестровый кредитор, который имеет полное право рассчитывать на какие-то компенсации денежные, либо иные. Дальше уже действительно принимать решение: я уже озвучил, есть либо денежные санкции, либо же требование имущества в собственность», — говорит Алексей Рошевец.

По сути, дольщикам нужно определиться, чего они хотят: вернуть вложенные в покупку квартиры деньги или все-таки получить недвижимость. Когда требования людей, а это более тысячи семей, будут удовлетворены, не берутся прогнозировать даже профессионалы. Банкротство — процедура сложная и долгосрочная. Начнись она раньше, первые результаты могли бы появиться уже сейчас. Но в свое время была выбрана другая стратегия, отмечают эксперты.

«Изобретаются очень странные конструкции. Так „Севестрою“ не хватает денег, а давайте мы у него Кванториум купим, купили Кванториум. Опять не хватает. А давайте за миллиард еще музей купим, и влупим туда еще 500 миллионов. Попробовали, опять не хватает. Проконтролировать это не в процедуре банкротства, невозможно. В процедуре банкротства сидит арбитражный управляющий, у него реестр платежей, он платит четко по списку, он публичен, он подотчетен арбитражному суду. А тут просто не хватает денег, ну, давай попробуем, лопатой еще закинем, может хватит», — объясняет председатель совета Сургутской ТПП Владимир Болотов.

О возможных проблемах дольщики заподозрили еще больше года назад, когда стройки их домов притормозились.

«Можно было округу, как вариант правового решения проблем, выкупить все эти долевые контракты, стать кредитором „Северстроя“, и там уже с ним разбираться. Меняйте окружной закон, закладывайте в бюджет эти затраты, именно выкупить долевые контракты, и, пожалуйста, занимайтесь, но только для этого нужен консенсус, что это проблема общая, всего общества», — отмечает Владимир Болотов.

Проблемы у дольщиков, которых почему-то не принято называть обманутыми, есть не только в Югре, но и по всей России. Весной этого года Госдума одобрила законопроект о создании фондов по защите прав дольщиков.

«На уровне субъектов Российской Федерации, у кого есть такие проблемы, в частности, это ХМАО, оздать региональные фонды. Они будут напитаны деньгами из федерального и регионального бюджетов, и эти денежные средства должны быть направлены на достройку тех проблемных домов, которые оказались в реестре. На уровне ХМАО, по имеющейся у меня информации от моих коллег депутатов Думы ХМАО, ведутся пока только организационные вещи. Этим занимается один человек. Нельзя на сегодняшний день сказать, что такой фонд существует», — поясняет депутат государственной думы РФ Евгений Марков.

А должны ли в регионе и стране проблемы единиц решаться за общий счет? Ведь, казалось бы, дольщики понимали, что вкладываться в незавершенное строительство — это риски. С другой стороны, разве в обязанности власти и госструктур не входит контроль за деятельностью строительных компаний. В ситуации, когда одни просчитались, другие не доглядели, на самом деле, по большому счету, пострадали только люди.

Застройщики получили свои вливания, а вот, где они, выяснять будут правоохранительные органы. У них свой мотив разобраться с громкими уголовными делами. Инвесторы, которые взялись завершать строительство, получат преференции. За банки и переживать не стоит, те свое не упустят в любой ситуации. А с чем останутся люди? Вопрос. Потому и рассчитывать приходиться только на помощь государства и местной власти. А там уж, что предложат.